Это я сходила в МДТ на чудесный спектакль «Кровь книги. Флобер», накануне перечитав роман «Госпожа Бовари».
Лаконичная, полуторачасовая постановка была создана несколько лет назад в рамках исследовательского проекта МДТ «…да не судимы будете». Цель его — глубокое осмысление и размышление — актеров и зрителей — над судьбами великих произведений мирового искусства, у которых складывались сложные отношения с обществом и критиками.
Спектакль о горестном и знаменитом пути к успеху романа «Госпожа Бовари» действительно заставляет задуматься над тем, как часто повторяется одна и та же история, как все похоже. Когда-то в России судили, например, Иосифа Бродского и Бориса Пастернака, будто решая за них, художников, каким должно быть их творчество. И когда-то, в другой стране, судили французского писателя Флобера за безнравственность и излишний реализм его романа.
Что характерно для каждого из вышеупомянутых авторов — позже они все равно были признаны людьми редчайшего дара. Значит, действительно верна мысль: «искусство живет ошибками мира».
Значит, искусство никогда не умирает.
Герой блистательного Игоря Черневича — Гюстав Флобер — будто ни на миг не забывает об этой простой истине, он мудрый, все понимающий, спокойный. Он выше этих бренных разговоров о цензуре. Выше суда над собой.
Он просто делает своё дело — пишет книгу, говорит о ней, размышляет над историей, которую выдумал в своей голове, не желая кого-то оскорбить или оклеветать.
Хотя что такое книга и литература вообще? Есть ли в ней смысл? Владимир Набоков считал, что «никакого практического значения литература не имеет в принципе — за исключением того совершенно особого случая, когда человек стремится стать преподавателем литературы».
Вероятно, путь писателя оправданно тернист — независимо от страны и времени — всегда приходится бороться за право говорить о том, что волнует.
За «изучение и изображение темных сторон жизни» Флобера назвали оскорбителем общественной морали. Цензура была беспощадной. Тем удивительнее, что впоследствии — благодаря одному прозорливому издателю, сделавшему историю талантливому прозаику — роман «Госпожа Бовари» признают шедевром, а автора — гением.
Отправная точка спектакля — сцена сочинения «самого непристойного эротического эпизода романа» — поездки Леона и Эммы в карете с зашторенными окнами по сонному городу. Писатель сосредоточен и напряжен. Напряжены вместе с ним и зрители, наблюдающие за неспешным появлением и игривым раздеванием трёх муз Флобера. Видящие эту картину невольно становятся на место критиков, неловко ёрзающих на своих местах: до чего дойдет смелый создатель спектакля? Неужели актрисы разденутся догола, сняв с себя непорочные белые рубашки и строгие чёрные брюки?..
Восхитительна Эмма в изображении бесподобной Анжелики Неволиной — то жертвенно печальная, то сама же осуждающая себя за подчинение своим страстями.
Суд над собственной книгой выигрывает писатель. Ему все-таки удалось отстоять суть и «кровь книги», впоследствии принесшей немало хлопот и проблем, не дающей покоя ввиду безумной читательской популярности. Но это уже совсем другая история.
18/03/23.
Тернистый путь скандального романа
