В преддверии Дня театра (27 марта) я впервые побывала в легендарной петербургской театральной академии — РГИСИ.
Здесь, в малом зале Учебного театра в очередной раз, начиная с осени прошлого года, выпускной курс Алексея Козлова показал свою версию чеховского «Вишнёвого сада».
Спектакль играли три дня подряд — 3, 4 и 5 марта — двумя-тремя составами. Я увидела постановку в последний из трёх дней.
Признаюсь, смотреть и оценивать студенческую работу с одной стороны увлекательно и любопытно, а с другой — сложно удержаться и не сравнивать это театральное переложение классика русской литературы с обожаемым мной и, как мне кажется, совершено гениальным спектаклем «Вишнёвый сад» Льва Додина.
Однако, всё же мне удалось расслабиться и получить удовольствие. Прежде всего, благодаря новым, часто совсем неожиданным решениям молодых артистов во главе с режиссёром. Так, например, Лопахин (Олег Пальвинский) предстаёт басовитой детиной, будто сошедшей с модельного подиума — фактура знатная! И никакой тут вам любви, никаких чувств. Раневская (Татьяна Лукасевич) — тонкая, стройная, холодная, курением через мундштук и телеграммами из Парижа увлеченная больше, чем памятью об умершем сыне и тем более утратой дома и сада. Аня (Анастасия Батанова) — настолько хрупкая и нежная душа, что, влюбившись, легко очаровалась словами вечного студента Пети Трофимова (Антон Петров, который блистательно играет здесь практически главную, ключевую роль). Это такой серый кардинал, Фауст, преданно верящий в жизнь будущую и настаивающий на беспрекословном отказе от прошлого. А поскольку самое очевидное воплощение прошлого (то есть отжившего) в пьесе — это столетний Фирс (Артём Курбатов), то и его надо оставить, забыть, спрятать — под белыми простынями ненужности. Проснётся он и обнаружит себя потерянным в конце повествования — буквально как просыпается герой Данилы Козловского (Лопахин) в начале повествования в МДТ — Театре Европы.
Спектакль поделён на две части. В первой — всё время звучит музыка Абеля Коженевского, настойчиво отсылающая к фильму «Любовное настроение» Вонга Карвач. Наверно, потому что не стоит судить слишком строго и принимать все так всерьёз.. ведь «это всего лишь репетиция». Ребята ещё не совсем актёры. Они ещё только учатся.
В определённый момент действия — вместо звука лопнувшей струны — появляется звук выстрела револьвера («Чайка» пролетала мимо). Это Епиходов, «22 несчастья» (Артём Цидилов) не может определиться: чего ему собственно хочется, жить или застрелиться..
Кроме того, из смелых и по-настоящему цепляющих решений надо отметить абсолютно потрясающую работу Марии Шороховой. Ее Шарлотта Ивановна — не умирающая и немощная старушка, а энергичная, яркая, соблазнительная блондинка с мушкой на щеке, Мэрилин Монро, играющая на баяне «Прощание Славянки», женщина без возраста, одинокая и независимая.
Спектакль «Вишнёвый сад» в данном случае — ещё один вольный портрет программного литературного произведения, казалось бы изученного донельзя, и всё же обнаруживающий нетривиальные, занятные акценты и рифмы. И в то же время — это непрекращающийся философский разговор о ценности прежней жизни и значимости жизни грядущей.
05/03/23. Сад, который не спасти
